Читать Шекспира, как и всех великих поэтов, следует, разумеется, в оригинале. Но многие находятся в заблуждении, что он писал на «старом английском», и это отпугивает. На самом деле все, что написано после 1500 года, уже называется современным английским — Modern English — и переводу не подлежит. В отличие от Чосера, например, который умер в 1400 году.
Поэтому хорошо начинать с монолога Жака, грустного философа из комедии «Как вам это понравится». Тут же с удивлением обнаруживаем, что, хотя пьеса была написана в конце XVI века, в этом отрывке нет ни одного слова, вышедшего из употребления. Даже французское sans присутствует в современных словарях. Sans — without — usually used humorously.
Всем известная строчка «весь мир — театр» предваряет краткую историю шести возрастов человека и сначала звучит весело, потом смешно, потом смешно и грустно, а в конце совсем трагично. Этот монолог хорошо читать по очереди, вдвоем или в группе, один за другим, по возрастам. А иногда и на сцене с элементами драматического действия, изображая и хнычущего школьника с рюкзачком, и влюбленного юношу, и воина-забияку, и толстенького судью, а в конце уже несчастного полуживого старца.
Слово puking смущает, но надо объяснить, что это не то, что кажется, просто младенцы срыгивают лишнее молочко. А есть еще fire-puking dragons — огнедышащие драконы.
Детям смешно, что баллады слагаются «в честь брови милой». Недоумевают: «Почему только одной?» Надо также объяснять, почему слава, за которой гонится солдат, подобна мыльному пузырю. Часто ученики высказывают свои собственные догадки, и это самое ценное в наших делах. Судья полон цитат — saws, опилок от прочитанных текстов и примеров или прецедентов, на которых основано английское правосудие. Каплунов тоже приходится комментировать, так как у современного человека возникает естественный вопрос: «А зачем нужно, чтобы петух был жирным? У нас в учебнике написано, что жир вреден».
Можно предложить учащимся сочинить женский вариант — от девочки до старушки, можно и из нашей действительности — пожалуйста. Можно в прозе, конечно.
По-английски этот монолог лучше всех, наверное, читает Камбербэтч, хотя различных записей в YouTube видимо-невидимо, на любой вкус.
AS YOU LIKE IT
Jaques:
All the world's a stage,
And all the men and women merely players:
They have their exits and their entrances;
And one man in his time plays many parts,
His acts being seven ages. At first the infant,
Mewling and puking in the nurse's arms.
And then the whining schoolboy, with his satchel,
And shining morning face, creeping like snail
Unwillingly to school. And then the lover,
Sighing like furnace, with a woeful ballad
Made to his mistress' eyebrow. Then a soldier,
Full of strange oaths, and bearded like the pard,
Jealous in honour, sudden and quick in quarrel,
Seeking the bubble reputation
Even in the cannon's mouth. And then the justice,
In fair round belly with good capon lin'd,
With eyes severe, and beard of formal cut,
Full of wise saws and modern instances;
And so he plays his part. The sixth age shifts
Into the lean and slipper'd pantaloon,
With spectacles on nose and pouch on side,
His youthful hose well sav'd a world too wide
For his shrunk shank; and his big manly voice,
Turning again towards childish treble, pipes
And whistles in his sound. Last scene of all,
That ends this strange eventful history,
Is second childishness, and mere oblivion,
Sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything.
Вильям Шекспир
Монолог Жака из комедии «Как вам это понравится»
(перевод Татьяны Щепкиной-Куперник)
Весь мир — театр.
В нем женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки…
Потом плаксивый школьник с книжной сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь, —
Так он играет роль. Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берёг, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта… А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытьё:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
(Кошмарно звучащее для современного уха «туфлЯх» можно при желании заменить «очках и туфлях, с сумкой на боку», не теряя размер.)
Поэтому хорошо начинать с монолога Жака, грустного философа из комедии «Как вам это понравится». Тут же с удивлением обнаруживаем, что, хотя пьеса была написана в конце XVI века, в этом отрывке нет ни одного слова, вышедшего из употребления. Даже французское sans присутствует в современных словарях. Sans — without — usually used humorously.
Всем известная строчка «весь мир — театр» предваряет краткую историю шести возрастов человека и сначала звучит весело, потом смешно, потом смешно и грустно, а в конце совсем трагично. Этот монолог хорошо читать по очереди, вдвоем или в группе, один за другим, по возрастам. А иногда и на сцене с элементами драматического действия, изображая и хнычущего школьника с рюкзачком, и влюбленного юношу, и воина-забияку, и толстенького судью, а в конце уже несчастного полуживого старца.
Слово puking смущает, но надо объяснить, что это не то, что кажется, просто младенцы срыгивают лишнее молочко. А есть еще fire-puking dragons — огнедышащие драконы.
Детям смешно, что баллады слагаются «в честь брови милой». Недоумевают: «Почему только одной?» Надо также объяснять, почему слава, за которой гонится солдат, подобна мыльному пузырю. Часто ученики высказывают свои собственные догадки, и это самое ценное в наших делах. Судья полон цитат — saws, опилок от прочитанных текстов и примеров или прецедентов, на которых основано английское правосудие. Каплунов тоже приходится комментировать, так как у современного человека возникает естественный вопрос: «А зачем нужно, чтобы петух был жирным? У нас в учебнике написано, что жир вреден».
Можно предложить учащимся сочинить женский вариант — от девочки до старушки, можно и из нашей действительности — пожалуйста. Можно в прозе, конечно.
По-английски этот монолог лучше всех, наверное, читает Камбербэтч, хотя различных записей в YouTube видимо-невидимо, на любой вкус.
AS YOU LIKE IT
Jaques:
All the world's a stage,
And all the men and women merely players:
They have their exits and their entrances;
And one man in his time plays many parts,
His acts being seven ages. At first the infant,
Mewling and puking in the nurse's arms.
And then the whining schoolboy, with his satchel,
And shining morning face, creeping like snail
Unwillingly to school. And then the lover,
Sighing like furnace, with a woeful ballad
Made to his mistress' eyebrow. Then a soldier,
Full of strange oaths, and bearded like the pard,
Jealous in honour, sudden and quick in quarrel,
Seeking the bubble reputation
Even in the cannon's mouth. And then the justice,
In fair round belly with good capon lin'd,
With eyes severe, and beard of formal cut,
Full of wise saws and modern instances;
And so he plays his part. The sixth age shifts
Into the lean and slipper'd pantaloon,
With spectacles on nose and pouch on side,
His youthful hose well sav'd a world too wide
For his shrunk shank; and his big manly voice,
Turning again towards childish treble, pipes
And whistles in his sound. Last scene of all,
That ends this strange eventful history,
Is second childishness, and mere oblivion,
Sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything.
Вильям Шекспир
Монолог Жака из комедии «Как вам это понравится»
(перевод Татьяны Щепкиной-Куперник)
Весь мир — театр.
В нем женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки…
Потом плаксивый школьник с книжной сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь, —
Так он играет роль. Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берёг, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта… А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытьё:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
(Кошмарно звучащее для современного уха «туфлЯх» можно при желании заменить «очках и туфлях, с сумкой на боку», не теряя размер.)
Преподаватель английского языка
Понравился урок? Поделитесь записью в любимой социальной сети
Другие материалы сайта