Говорим со старшеклассниками о «Ромео и Джульетте

День рождения Шекспира уже позади, но разговор о нём уместен ведь в любые дни. Преподаватель английского языка Ольга СВЕНЦИЦКАЯ предлагает читателям освежить в памяти текст «Ромео и Джульетты» и задаётся вопросом, что же в этой пьесе такого необыкновенного.
Популярность обрушилась на «Ромео и Джульетту» мгновенно. После театральной постановки в 1594 году очень быстро появилось пиратское издание, а полноценное — чуть позже, в 1599 году. В Бодлианской библиотеке Оксфордского университета хранится первое собрание шекспировских пьес, так называемое фолио. Если раскрыть этот толстый том на сцене смерти возлюбленных, то и сейчас мы увидим следы засохших читательских слез. Теперь-то никто не выдаст нам эту книгу, чтобы мы над ней поплакали, но тогда она еще не была библиографической редкостью, и рядовые читатели — юноши-студенты — читали и перечитывали эту пьесу, обливаясь слезами.

Шекспир, как известно, не стеснялся брать сюжеты отовсюду, где только можно, так как понятие плагиата еще не существовало. Брал, но и переделывал до неузнаваемости.

Непосредственной сюжетной основой трагедии Шекспира послужила, по всей видимости, поэма Артура Брука. Брук же разработал сюжет из новеллы итальянского литератора Маттео Банделло (1554). Банделло, в свою очередь, пересказал произведение Луиджи Да Порто, в котором впервые появились образы Ромео и Джульетты и некоторые другие персонажи. Новелла Да Порто неоднократно печаталась в Венеции и пользовалась большим успехом.

Сюжет развивали и другие итальянские авторы, и даже современник Шекспира испанец Лопе де Вега написал пьесу «Кастельвина и Монтесано», причем его герои успешно преодолевают все преграды и соединяются в счастливом браке.

Сюжет у Шекспира не нов, конец печален, но Ромео и Джульетта прославились именно в его интерпретации. В чем же секрет?

Наверное, виноваты волшебные стихи, в которых герои выражают свои чувства, непревзойденные по накалу. Такой страсти не место в комедии, там другой язык, другие положения, и закончиться эта страсть может только смертью героев. Ромео и Джульетта — идеальные любовники, они не созданы для мира ненависти и зла, они другие, поэтому им суждено погибнуть, оставаясь верными своей любви. Они обречены на гибель, но сами они не интересуются смертью, как, например, обожаемый нами Гамлет, который размышляет о смерти постоянно. Они не тянутся к ней, как садомазохистские пары позднейших времен. Их любовь — это абсолютно здоровое чувство, а самоубийство — не итог влечения к смерти, но акт неприятия мира без любимого существа.

«Смерть мила; это тайна» — ни одному из них такое и в голову не придет. Поражает также гармоничное сочетание в их речах и поступках высокого пафоса с земными общечеловеческими чертами. После дуэли с Тибальдом Ромео охвачен отчаянием. В келье у Лоренцо он катается по полу, «вопит и плачет, плачет и вопит» и посылает к чертям философию, так как она не может создать Джульетту.

Hang up philosophy!
Unless philosophy can make a Juliet.


Но когда он покупает яд у аптекаря, это уже не мальчик, «пьяный от слез», а резко повзрослевший муж, и его замечание о том, что золото — яд более страшный, достойно истинного философа.

There is thy gold, worse poison to men’s souls,
Doing more murders in this loathsome world,
Than these poor compounds that thou mayst not sell.
I sell thee poison; thou hast sold me none.
Farewell: buy food, and get thyself in flesh.
Come, cordial and not poison, go with me
To Juliet’s grave; for there must I use thee.


Джульетта с самого начала превосходит Ромео в жизненной мудрости. Даже когда она охвачена страстью, она не забывает о практической стороне отношений. Именно она приглашает Ромео совершить брак. Она прекрасно понимает не только себя и глубину своих чувств, но и требование приличий.

Три слова, мой Ромео, и тогда уж
Простимся. Если искренне ты любишь
И думаешь о браке — завтра утром
Ты с посланной моею дай мне знать.

Three words, dear Romeo, and good night indeed.
If that thy bent of love be honourable,
Thy purpose marriage, send me word to-morrow,
By one that I’ll procure to come to thee,
Where and what time thou wilt perform the rite;
And all my fortunes at thy foot I’ll lay
And follow thee my lord throughout the world.


Она также осознает, что этот поспешный брак сулит им беды:

I have no joy of this contract to-night:
It is too rash, too unadvised, too sudden…


Ее находчивость и бесстрашие поразительны. Даже просыпаясь в склепе среди мертвецов, она не теряет присутствия духа: «Я помню все, и где я быть должна».

O comfortable friar! where is my lord?
I do remember well where I should be
And there I am.
Where is my Romeo?

Как всегда бывает у Шекспира, трагедийное естественным образом соседствует с комическим. Кроме перепалки слуг в начале пьесы зрителя по-настоящему очаровывает болтунья Кормилица, и этот персонаж — изобретение самого Шекспира.

Появление на сцене Меркуцио тоже обещает зрителям много веселья, и эти ожидания оправдываются. Талантливый фантазер, Меркуцио сплетает дивную историю про королеву Маб. Его шуточки никого не щадят, он и зол, и бесстыден, и бессердечен. В любовь он не верит, он видит в мире только похоть, да и ту высмеивает. В пьесе, прославляющей истинную высокую страсть, ему не место, поэтому он и выбывает до конца пьесы.

Согласно Драйдену, Шекспир был вынужден убить Меркуцио, иначе тот убил бы и Шекспира, и всю пьесу. Но у веселого остроумца зловещая роль. Неисправимый забияка, «один из самых вспыльчивых малых во всей Италии», именно он откликается на вызов Тибальда. Ромео тщетно пытается разнять дерущихся, и Тибальд закалывает Меркуцио из-под руки Ромео. Забыв об осторожности, Ромео бросается на Тибальда и убивает его. Что следует дальше, мы все знаем. Его нечаянная гибель ускоряет движение пьесы. Сбывается предсмертное проклятие Меркуцио: «Чума на оба ваши дома».

MERCUTIO:
Why the devil came you between us?

I was hurt under your arm.

ROMEO:
I thought all for the best.


MERCUTIO:
Help me into some house, Benvolio,
Or I shall faint. A plague o' both your houses!
They have made worms' meat of me: I have it,
And soundly too: your houses!


Простодушная заботливая Кормилица неожиданно открывается с другой стороны. Когда Джульетта оказывается в западне — Ромео изгнан, родители торопят ее брак с Парисом, она молит кормилицу помочь ей:

О боже мой! Кормилица, что делать?

Ужель нет утешенья?

Но что она слышит в ответ!

Есть, конечно.
Ромео изгнан; об заклад побьюсь —
Он не вернется требовать тебя,
А если и вернется, только тайно,
И если уж так дело обстоит,
Я полагаю — выходи за графа.
Вот славный кавалер!
Пред ним Ромео — кухонная тряпка.
Орлиный глаз, зеленый, быстрый. Верь,
С таким супругом будет больше счастья.
Он — лучше; ну, а если и не лучше —
Тот умер или все равно, что умер:
Живи он даже здесь — тебе нет пользы.

У Пастернака:

А нынешний твой муж в такой дали,
Что это как покойник, та же польза.

Ох уж эта презренная польза! В оригинале:

Your first is dead; or 'twere as good he were,
As living here and you no use of him
.

JULIET
O God!—O nurse, how shall this be prevented?
My husband is on earth, my faith in heaven;
How shall that faith return again to earth,
Unless that husband send it me from heaven
By leaving earth? comfort me, counsel me.
Alack, alack, that heaven should practise stratagems
Upon so soft a subject as myself!
What say’st thou? hast thou not a word of joy?
Some comfort, nurse.


NURSE:
Faith, here it is.
Romeo is banish’d; and all the world to nothing,
That he dares ne’er come back to challenge you;
Or, if he do, it needs must be by stealth.
Then, since the case so stands as now it doth,
I think it best you married with the county.
O, he’s a lovely gentleman!
Romeo’s a dishclout to him: an eagle, madam,
Hath not so green, so quick, so fair an eye
As Paris hath. Beshrew my very heart,
I think you are happy in this second match,
For it excels your first: or if it did not,
Your first is dead; or 'twere as good he were,
As living here and you no use of him.


JULIET:
Speakest thou from thy heart?


NURSE:
And from my soul too;
Or else beshrew them both.


JULIET:
Amen!

Так Джульетта теряет друга в Кормилице, а совет ей дает Лоренцо. Он действительно находит выход из положения, надеясь, что ее брак с Ромео прекратит вражду двух семейств. Но и он предаст Джульетту, когда трусливо оставит ее без поддержки в склепе рядом с трупом мужа.

Ромео и Джульетта вошли в мировую литературу как идеальные влюбленные, чистейшие души, верные друг другу до конца. Так называемая сцена на балконе остается эталоном объяснения в любви.

My bounty is as boundless as the sea,
My love as deep; the more I give to thee,
The more I have, for both are infinite.

Ни Данте, ни Петрарка, ни Чосер не создали ничего подобного. И Беатриче у Данте, и Лаура у Петрарки — полубожества, ангелы в женском обличье. Джульетта при всей экзальтации признаний остается вполне реальной девушкой из плоти и крови. Ромео — не принц, не рыцарь без страха и упрека.

Интересно, что знаменитые последние строчки, которые все знают в русском переводе «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте» по-английски на первое место ставят именно Джульетту:

For never was a story of more woe
Than this of Juliet and her Romeo
.

А вот Ахматова грустно заметила:

Ромео не было.
Эней, конечно, был.

Эней, как известно, покинул свою возлюбленную Дидону, карфагенскую царицу, из «государственных соображений». Ему нужно было основывать Рим.

Все цитаты в статье даны в переводе Щепкиной-Куперник.


Преподаватель английского языка

Понравился урок? Поделитесь записью в любимой социальной сети
Другие материалы сайта