Продолжаем читать Роберта Фроста сквозь призму его очарованности тем, что он называл the sentence sound и the sound of sense, имея в виду досмысловой музыкальный рисунок повседневной речи, который всегда окрашен определенным тоном. Сам Фрост писал про драматический (dramatic) характер тона, то есть отражающий напряжение или конфликт столкновения говорящего с Другим/с миром: Everything written is as good as it is dramatic… A dramatic necessity goes deep into the nature of the sentence. Sentences are not different enough to hold the attention unless they are dramatic. No ingenuity of varying structure will do. All that can save them is the speaking tone of voice somehow entangled in the words and fastened to the page for the ear of the imagination. Что имеет в виду Фрост, говоря о драматизме предложений и imagining ear?
Если мы вернемся к стихотворению «The Road Not Taken», то как раз и увидим, что читатель, воспринимающий стихотворение всерьез, упускает иронический тон отдельных предложений, его ухо не слышит различных тонов внутри стихотворения, а значит, не может вообразить, воссоздать в восприятии его сложный смысловой рисунок и сводит его к морализаторской притче.
Поэт и литературный критик Randall Jarrell использует очень точную, на мой взгляд, метафору, описывая поэтический дар Фроста. Он говорит о способности Фроста создавать состояние подвешенности между несколькими разными тонами в стихотворении, подобно тому как железо можно подвесить в воздухе между двумя магнитами: careful suspension between several tones, as a piece of iron can be held in the air between powerful enough magnets. Неловкий читатель с нечутким слухом и неразвитым слуховым воображением может легко разрушить эту конструкцию, и стихотворение лишится магии и начнет выглядеть бесхитростным. А между тем Фрост если и не маг, то искусный фокусник (а в английском и то, и другое — magician).
Из этого следует признание приоритета слушания как в создании, так и в восприятии поэзии. Нужно внимательно слушать звучание человеческой речи рассеянным слухом, подобно тому как можно смотреть на мир, расфокусировав взгляд и различая лишь контуры вещей, воспринимая мир как сочетание цветовых пятен. Зачем это нужно поэту? Для того, чтобы не фальшивить, для того чтобы его голос звучал правдиво, а не просто правдоподобно. Но главное — для того, чтобы вернуться к витальности человеческой речи, а через нее — к базовой человеческой витальности и вернуть ее в поэзию. И уже через эту изначальную, общую жизненную энергию голоса во всем многообразии его тонов поэт может выражать личный опыт, преобразуя его в значимый для всех. Не только через сходство переживаний и силу образов, но через дообразное, дословесное, более глубокое, всегда узнаваемое и считываемое людьми звуковое воздействие.
Это очень странная мысль для нас, привыкших сосредоточиваться в производстве и восприятии повседневной речи на смысле высказывания. Тема просодии (мелодики языка) входит в план осознания лишь при освоении искусства красноречия или при изучении иностранного языка. Просодия английского языка отличается от русской, и любому преподавателю знакомы фонетические (в том числе и интонационные) сложности, с которыми сталкиваются изучающие английский язык. Некоторые учителя пытаются решать их через изучение поэзии, и я не исключение. Однако здесь есть свои подводные камни. Главный — искусственность интонации поэтического метра. Британцы, американцы и другие носители языка не говорят киплинговым и вордсвортовым ямбом, тем более рифмованным. Так же, как и русские не говорят пушкинским ямбом или некрасовским амфибрахием. Как звучать на иностранном языке естественно, то есть красиво, правдиво в смысле музыкальной точности? Как не фальшивить, не привносить русские интонации? Сначала нужно просто настроить ухо на восприимчивость к тону, ритму и динамике интонаций чужого языка, слушать фразовые ударения, слушать тот самый the sentence sound, о котором говорит Фрост.
Сам Фрост видел в своем подходе революционный потенциал для системы преподавания литературы. Он говорил об этом в своей лекции ученикам школы «The Browne and Nicholas School» 10 мая 1915 года:
You are generally told to distinguish simple, compound, and complex sentences,—long and short, —periodic and loose, to varying sentence structure, etc. …All this is missing the vital element. I always had a dream of getting away from it, when I was teaching school,—and, in my own writing and teaching, of bringing in the living sounds of speech. For it is a fundamental fact that certain forms depend on the sound;—e.g., note the various tones of irony, acquiescence, doubt, etc. in the farmer’s «I guess so.» And the great problem is, can you get these tones down on paper? How do you tell the tone? By the context, by the animating spirit of the living voice. And how many tones do you think there are flying round? Hundreds of them—hundreds never brought to book.
И далее Фрост приводит разбор тонов одного из своих самых известных стихотворений «The Pasture»:
I’m going out to clean the pasture spring; (light, informing tone)
I’ll only stop to rake the leaves away («only» tone—reservation)
(And wait to watch the water clear, I may): (supplementary, possibility)
I sha’n’t be gone long.—You come too. (free tone, assuring) (afterthought, inviting)
«Rather well for me" —
I’m going out to fetch the little calf (Similar, free, persuasive
That’s standing by the mother. It’s so young, assuring and inviting tones
It totters when she licks it with her tongue. in second stanza)
I sha’n’t be gone long.—You come too.
Фрост предлагает так же читать и его знаменитое «Mending Wall», в котором тоже часто видят морализаторство.
Я предлагаю прочитать с этой новой чуткостью к тону речи восхитительный сонет Фроста «Never Again Would Birds' Song Be the Same» из сборника «A Witness Tree» (1942), в котором Фрост применяет свою идею the sound of sense, обозначая ее как the tone of meaning, и переписывает библейский миф. Тон голоса Евы, ее смех и зов запечатлелись в пении птиц, изменили его, добавили ему дополнительное звучание и остались в нем навсегда. Именно затем она и пришла в мир. При чтении обратим внимание по завету Фроста на изменяющийся тон стихотворения. Какой тон придают стихотворению слова admittedly, only, be that as may be, moreover, probably? Как это влияет на смысл стихотворения? На его восприятие читателем? Кто такой «He» в этом стихотворении? Как вам представляется лирический герой стихотворения?
He would declare and could himself believe
That the birds there in all the garden round
From having heard the daylong voice of Eve
Had added to their own an oversound,
Her tone of meaning but without the words.
Admittedly an eloquence so soft
Could only have had an influence on birds
When call or laughter carried it aloft.
Be that as may be, she was in their song.
Moreover her voice upon their voices crossed
Had now persisted in the woods so long
That probably it would never be lost.
Never again would birds' song be the same.
And to do that to birds was why she came.
Если мы вернемся к стихотворению «The Road Not Taken», то как раз и увидим, что читатель, воспринимающий стихотворение всерьез, упускает иронический тон отдельных предложений, его ухо не слышит различных тонов внутри стихотворения, а значит, не может вообразить, воссоздать в восприятии его сложный смысловой рисунок и сводит его к морализаторской притче.
Поэт и литературный критик Randall Jarrell использует очень точную, на мой взгляд, метафору, описывая поэтический дар Фроста. Он говорит о способности Фроста создавать состояние подвешенности между несколькими разными тонами в стихотворении, подобно тому как железо можно подвесить в воздухе между двумя магнитами: careful suspension between several tones, as a piece of iron can be held in the air between powerful enough magnets. Неловкий читатель с нечутким слухом и неразвитым слуховым воображением может легко разрушить эту конструкцию, и стихотворение лишится магии и начнет выглядеть бесхитростным. А между тем Фрост если и не маг, то искусный фокусник (а в английском и то, и другое — magician).
Из этого следует признание приоритета слушания как в создании, так и в восприятии поэзии. Нужно внимательно слушать звучание человеческой речи рассеянным слухом, подобно тому как можно смотреть на мир, расфокусировав взгляд и различая лишь контуры вещей, воспринимая мир как сочетание цветовых пятен. Зачем это нужно поэту? Для того, чтобы не фальшивить, для того чтобы его голос звучал правдиво, а не просто правдоподобно. Но главное — для того, чтобы вернуться к витальности человеческой речи, а через нее — к базовой человеческой витальности и вернуть ее в поэзию. И уже через эту изначальную, общую жизненную энергию голоса во всем многообразии его тонов поэт может выражать личный опыт, преобразуя его в значимый для всех. Не только через сходство переживаний и силу образов, но через дообразное, дословесное, более глубокое, всегда узнаваемое и считываемое людьми звуковое воздействие.
Это очень странная мысль для нас, привыкших сосредоточиваться в производстве и восприятии повседневной речи на смысле высказывания. Тема просодии (мелодики языка) входит в план осознания лишь при освоении искусства красноречия или при изучении иностранного языка. Просодия английского языка отличается от русской, и любому преподавателю знакомы фонетические (в том числе и интонационные) сложности, с которыми сталкиваются изучающие английский язык. Некоторые учителя пытаются решать их через изучение поэзии, и я не исключение. Однако здесь есть свои подводные камни. Главный — искусственность интонации поэтического метра. Британцы, американцы и другие носители языка не говорят киплинговым и вордсвортовым ямбом, тем более рифмованным. Так же, как и русские не говорят пушкинским ямбом или некрасовским амфибрахием. Как звучать на иностранном языке естественно, то есть красиво, правдиво в смысле музыкальной точности? Как не фальшивить, не привносить русские интонации? Сначала нужно просто настроить ухо на восприимчивость к тону, ритму и динамике интонаций чужого языка, слушать фразовые ударения, слушать тот самый the sentence sound, о котором говорит Фрост.
Сам Фрост видел в своем подходе революционный потенциал для системы преподавания литературы. Он говорил об этом в своей лекции ученикам школы «The Browne and Nicholas School» 10 мая 1915 года:
You are generally told to distinguish simple, compound, and complex sentences,—long and short, —periodic and loose, to varying sentence structure, etc. …All this is missing the vital element. I always had a dream of getting away from it, when I was teaching school,—and, in my own writing and teaching, of bringing in the living sounds of speech. For it is a fundamental fact that certain forms depend on the sound;—e.g., note the various tones of irony, acquiescence, doubt, etc. in the farmer’s «I guess so.» And the great problem is, can you get these tones down on paper? How do you tell the tone? By the context, by the animating spirit of the living voice. And how many tones do you think there are flying round? Hundreds of them—hundreds never brought to book.
И далее Фрост приводит разбор тонов одного из своих самых известных стихотворений «The Pasture»:
I’m going out to clean the pasture spring; (light, informing tone)
I’ll only stop to rake the leaves away («only» tone—reservation)
(And wait to watch the water clear, I may): (supplementary, possibility)
I sha’n’t be gone long.—You come too. (free tone, assuring) (afterthought, inviting)
«Rather well for me" —
I’m going out to fetch the little calf (Similar, free, persuasive
That’s standing by the mother. It’s so young, assuring and inviting tones
It totters when she licks it with her tongue. in second stanza)
I sha’n’t be gone long.—You come too.
Фрост предлагает так же читать и его знаменитое «Mending Wall», в котором тоже часто видят морализаторство.
Я предлагаю прочитать с этой новой чуткостью к тону речи восхитительный сонет Фроста «Never Again Would Birds' Song Be the Same» из сборника «A Witness Tree» (1942), в котором Фрост применяет свою идею the sound of sense, обозначая ее как the tone of meaning, и переписывает библейский миф. Тон голоса Евы, ее смех и зов запечатлелись в пении птиц, изменили его, добавили ему дополнительное звучание и остались в нем навсегда. Именно затем она и пришла в мир. При чтении обратим внимание по завету Фроста на изменяющийся тон стихотворения. Какой тон придают стихотворению слова admittedly, only, be that as may be, moreover, probably? Как это влияет на смысл стихотворения? На его восприятие читателем? Кто такой «He» в этом стихотворении? Как вам представляется лирический герой стихотворения?
He would declare and could himself believe
That the birds there in all the garden round
From having heard the daylong voice of Eve
Had added to their own an oversound,
Her tone of meaning but without the words.
Admittedly an eloquence so soft
Could only have had an influence on birds
When call or laughter carried it aloft.
Be that as may be, she was in their song.
Moreover her voice upon their voices crossed
Had now persisted in the woods so long
That probably it would never be lost.
Never again would birds' song be the same.
And to do that to birds was why she came.
Преподаватель английского языка
Понравился урок? Поделитесь записью в любимой социальной сети
Другие материалы сайта