Роберт Саути

Однажды о Саути было сказано так: «Не было ни одного поэта, который бы писал так хорошо и много и в то же время был так неизвестен публике». Среди английских поэтов-романтиков Роберт Саути самый неприметный, но многое в его биографии и творчестве достойно нашего внимания и всегда интересно учащимся. По традиции его относят к поэтам Озерной школы вместе с Вордсвортом и Кольриджем, но они сами резко протестовали против такого объединения, настаивая, что никакой школы они не основывали. Тем не менее в молодости они все были охвачены идеями Французской революции и всех троих объединял бунтарский дух. Роберта Саути исключили из престижной Вестминстерской школы, когда он в школьном журнале выступил против телесных наказаний, доказывая, что порка — это дьявольское изобретение.

В Оксфорд он поступил с надеждой найти применение своим идеям. По его словам, у него были a heart full of poetry and feeling, a head full of Rousseau and Werther, and… religious principles shaken by Gibbon. Но позже он так вспоминал о годах, проведенных в университете: All I learnt was a little swimming… and a little boating. Тогда же он написал драматическую поэму о восстании 1381 года — «Уот Тайлер», в которой прославлял свободу и равенство. В том же 1796 году Саути создал поэму «Жанна д'Арк» («Joan of Arc»), которой восхищался Пушкин: «Поэма лауреата не стоит, конечно, поэмы Вольтера ["Орлеанская девственница"] в отношении силы вымысла, но творение Соуте есть подвиг честного человека и плод благородного восторга».

Знаменательным событием молодых лет для Саути была его дружба с группой пылких идеалистов, и их общая мечта основать на берегах реки Саскуэханна в Северной Америке совершенное общество pantisocracy (government for all). Для этого трое из всей компании — Саути, Кольридж и еще один поэт, Ловел, — женились на трех сестрах. За неимением средств предприятие лопнуло. Кольридж покинул жену через несколько лет брака, и Саути пришлось бескорыстно содержать обе семьи до конца своих дней. Единственным средством к существованию было перо, и он не выпускал его из рук никогда. Творческое его наследие громадно. Он писал стихи, прозу, критические очерки и множество писем, которые до сих пор высоко ценятся. Написанная Саути в 1813 году биография адмирала Нельсона сохранила свое значение на многие десятилетия, а в 1926-м послужила основой для британского фильма «Нельсон». Перу Саути принадлежат также биографии Джона Беньяна, Джона Уэсли, Уильяма Каупера и Оливера Кромвеля. Кстати, Саути ввел в язык слово «автобиография» и предсказал популярность этого нового вида литературы. Он же впервые употребил на английском слово «зомби», которое нашел, когда занимался этнографическими исследованиями народов Бразилии. В своем сочинении «История Бразилии» он позаимствовал его из гаитянского французского языка.

Постоянный доход ему приносила работа в журнале «Quarterly Review», а в 1835 году он начал получать пенсию от правительства. В 1813 году Саути был избран поэтом-лауреатом. Это произошло по протекции Вальтера Скотта, который сам от этой должности отказался. Но и Саути этот пост не доставлял радости. Он оказался последним поэтом-лауреатом, который был обязан писать хвалебные оды членам королевской семьи. После его смерти эта должность перешла к Вордсворту, но ему королева Виктория предоставила полную свободу.

Когда же Саути написал поэму «Видение Суда» («The Vision of Judgement»), в которой прославлял недавно умершего короля Георга III, «бестактная, грубая, низкопоклонная лесть» поэта, если цитировать академика Тарле, надолго испортила ему репутацию. В предисловии к поэме Саути набросился на Байрона, причисляя его и Шелли к «сатанинской школе», и Байрон не остался в долгу. Он ответил пародией с тем же названием «The Vision of Judgement», яркой сатирической поэмой в которой досталось и Саути, и всем поэтам-ренегатам, изменившим революционным идеям. Убийственные насмешки Байрона получили такой успех, что Southey's reputation has never recovered from Byron's ridicule, как заметил критик Geoffrey Carnall.

Одно из самых знаменитых произведений Саути — стихотворение «После Бленхейма» («After Blenheim»). Это, пожалуй, первое антивоенное стихотворение в европейской поэзии. В августе 1704 года состоялась главная битва войны за испанское наследство, в которой союзникам — австрийскому принцу Евгению и английскому герцогу Мальборо — удалось защитить Вену от захвата франко-баварской армией. Сам Байрон считал Саути загадкой: с одной стороны, Саути насмехался над победой англичан при Бленхейме, с другой — он восхвалял битву при Ватерлоо в верноподданническом стихотворении «Паломничество поэта к Ватерлоо» («The Poet's Pilgrimage to Waterloo»). Это стихотворение моментально приобрело невероятную популярность и принесло автору 215 фунтов за два месяца публикации.

«После Бленхейма» было написано Робертом Саути в 1796 году, когда он еще был настроен к властям критически. Двое маленьких детей нашли череп и просят дедушку Каспара объяснить, откуда он. Каспар рассказывает о жутких разрушениях, о гибели женщин и детей, о сожженных деревнях, о потере собственного, родительского дома, но каждый раз приговаривает, что это была «знаменитая победа».

«Tis some poor fellow's skull,' said he,
Who fell in the great victory.»

Дети пытаются доискаться до причины войны:

'Now tell us what 'twas all about,'
Young Peterkin, he cries;
And little Wilhelmine looks up
With wonder-waiting eyes;
'Now tell us all about the war,
And what they fought each other for.

Но старику причина неведома.

'It was the English,' Kaspar cried,
'Who put the French to rout;
But what they fought each other for,
I could not well make out;
But everybody said,' quoth he,
'That 'twas a famous victory.
'My father lived at Blenheim then,
Yon little stream hard by;
They burnt his dwelling to the ground,
And he was forced to fly;
So with his wife and child he fled,
Nor had he where to rest his head.
'With fire and sword the country round
Was wasted far and wide,
And many a childing mother then,
And new-born baby died;
But things like that, you know, must be
At every famous victory.
'They say it was a shocking sight
After the field was won;
For many thousand bodies here
Lay rotting in the sun;
But things like that, you know, must be
After a famous victory.

Услышав о таких ужасах, девочка не может сдержать возмущения:

'Why, 'twas a very wicked thing!
Said little Wilhelmine.

Но старик не согласен:

'Nay… nay… my little girl,' quoth he,
'It was a famous victory.

Мы читаем это стихотворение с учениками, и от них требуется поддержать мнение либо девочки (it was a very wicked thing), либо дедушки (it was a famous victory). Единодушно побеждает осуждение кровавой бойни.

В наши дни Саути известен прежде всего как автор так называемых готических баллад, которыми восхищался даже его злейший враг Байрон.

Еще при жизни Саути его баллады стали необычайно популярны в России. Их переводили и Пушкин, и Жуковский, и Плещеев, а много позже Гумилев и Багрицкий. Без Саути русская поэзия была бы бедней. И не только поэзия. Есть устойчивое предположение, что его баллада про старушку, которую сам дьявол похитил из церкви, откликнулась рассказом Гоголя «Вий». Название такое: «

Shewing How an Old Woman Rode Double, and Who Rode Before Her».

И вот как она заканчивается:

She followed the fiend to the church door,
There stood a black horse there,
His breath was red like furnace smoke,
His eyes like a meteor's glare.
The fiendish force flung her on the horse
And he leapt up before,
And away like the lightning's speed they went
And she was seen no more.

Саути записал в своем дневнике, что его как-то посетил русский путешественник и рассказал, что эта баллада запрещена в России, потому что детки пугаются.

Об этой балладе Жуковский писал Александру Тургеневу: «Вчера у меня родилась еще баллада-приемыш, т. е. перевод с английского. Уж то-то черти, то-то гробы!» Цензура наложила запрет на печатание, так как в этой пьесе «дьявол торжествует над церковью», и Жуковский недоумевал, но перевод нашел своих читателей. Баллада расходилась в списках, и сам Жуковский не раз читал ее в разных салонах и даже при дворе, где однажды две фрейлины от страха упали в обморок.

В 1831 году в угоду цензуре Жуковский переделал балладу. Теперь сатана не посмел войти в храм и ждал на паперти. Когда ведьму вынесли из церкви, тут-то он ее и схватил. Этот вариант прошел.

Саути пламенно ненавидел Наполеона как ярого врага Англии, мечтающего ее унизить и погубить, а его поражение приветствовал как крах материалистической философии. И он написал прекрасную балладу о провале наполеоновского вторжения в Россию — «Марш на Москву» («The March to Moscow»). Этой балладе повезло с переводчиком. Ее блестяще перевела Александра Петрова.

The Emperor Nap he would set off
On a summer excursion to Moscow:
The fields were green, and the sky was blue,
Morbleu! Parbleu!
What a pleasant excursion to Moscow!

Восьмая строфа построена на словесной игре с говорящими русскими фамилиями, которым поэт придает свой смысл. Саути с почтением приводит список имен прославленных русских полководцев, азартно истолковывая семантику их фамилий, подбирая английский глагольный аналог к корню каждой фамилии:

…And Platoff he played them off,
And Shouvaloff he shovelled them off,
And Markoff he marked them off,
And Krosnoff he crossed them off,
And Tuchkoff he touched them off,
And Boroskoff he bored them off,
And Kutousoff he cut them off,
And Parenzoff he pared them off,
And Worronzoff he worried them off,
And Doctoroff he doctored them off,
And Rodionoff he flogged them off.

И в русском переводе сохранена смысловая игра, но она приближена к русскому читателю:

Войско в обратный путь пустилось,
Много было тут русских фамилий,
Очень Напу они досадили:
Дохтуров полечил его,
Потом Горчаков огорчил его,
И Давыдов слегка подавил его,
А Дурново обдурил его,
А Збиевский сбил с ног его,
А Игнатьев погнал его,
А Кологривов в гриву его,
А Колюбакин в баки его,
А Рылеев в рыло его,
А Скалон по скуле его,
А Ушаков по ушам его…

Эту задорную балладу учащиеся с восторгом читают вслух и по-английски, и по-русски.

В 1804 году Саути обосновался в окрестностях Кесвика в Камберленде и никуда больше не выезжал. Его жилище сделалось местом паломничества молодых поэтов и писателей, ищущих его совета и одобрения. Когда же ему прислала свои стихи Шарлотта Бронте, он посоветовал ей сосредоточиться на священных женских обязанностях и не посягать на литературную славу. В молодости он прославлял Мэри Уолстонкрафт, философа-феминистку, автора книги «Защита прав женщин», но в зрелые годы расстался с революционными идеями, превратился в несгибаемого консерватора, проклинал развитие промышленности и особенно железные дороги. Вот только сочувствия к беднякам и обездоленным не потерял.

После него осталось 109 томов собственного сочинения, громадное эпистолярное наследство и невероятно богатая библиотека.