Мэри Шелли, «Франкенштейн, или Современный Прометей»
О романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» рассказывает наш постоянный автор Ольга СВЕНЦИЦКАЯ.
Готический роман Мэри Шелли (1797−1851) «Франкенштейн, или Современный Прометей» никогда не терял своей популярности, а после театральных постановок с Камбербэтчем интерес к нему даже возрос. Школьникам можно и спектакль показать в записи, и рассказать необычную историю рождения книги.
1816 год обернулся катастрофой для Западной Европы и Северной Америки. В результате извержения вулкана Тамбора (Индонезия) в атмосфере скопилось огромное количество вулканического пепла, который закрыл солнце и тем самым вызвал необычайно холодную погоду, и это был так называемый год без лета — the Year Without a Summer. В США его также прозвали «тысяча восемьсот насмерть замерзший» (eighteen hundred and froze to death). На картинах художника Тернера этот год запечатлен необыкновенно яркими закатами, а для английской литературы он сыграл особую роль.
Летом 1816 года в Швейцарии на берегу Женевского озера на вилле Диодати собралась небольшая компания друзей. Бесконечные холодные дожди лишили их запланированных прогулок, но радушный хозяин — а это был Байрон — усаживал всех у жаркого камина для развлекательных бесед. Его гостями были тогда еще не женатые официально Перси Шелли и Мэри Уолстонкрафт (Wollstonecraft) с полугодовалым сыном, а с ними и Клэр Клермонт, сводная сестра Мэри. При Байроне находился его личный врач, он же литератор Джон Уильям Полидори. Читали вслух во французском переводе страшные немецкие истории о привидениях — «Fantasmagoriana», а потом обсуждали до утра сверхъестественные явления.
Как-то раз разговор зашел о принципе жизни, о самой сущности жизни.
Perhaps a corpse would be re-animated, — заметила Мэри, — galvanism had given token of such things. В то время действительно были популярны сеансы гальванизма, когда электричество приводило в движение мышцы мертвой лягушки. Считалось, что первым такими экспериментами занимался философ и поэт XVIII века Эразм Дарвин, пытаясь вернуть мертвое тело обратно к жизни. Даже ходили слухи, что однажды ему удалось оживить мертвую материю. Под впечатлением от страшных рассказов Байрон предложил всем присутствующим придумать что-нибудь свое — each write a story. Поэт Шелли сразу же отказался, так как это была не его стихия, за ним и Клэр, а Мэри разволновалась, согласилась, и начались ее творческие муки. Спать разошлись далеко за полночь, но у Мэри разыгралось воображение и ей не давали покоя grim terrors. Каждое утро друзья ее встречали вопросом: Have you thought of a story?, а она грустно качала головой.
В то лето Мэри еще не было и девятнадцати лет, но у нее в душе уже была незажившая рана от смерти первого ребенка и беспокойство о полугодовалом сыне. Но у нее уже был и некоторый писательский опыт. Именно ее страсть к сочинительству сблизила ее с Шелли, когда он стал посещать дом ее отца, Уильяма Годвина. Годвин — романист, драматург, один из основателей либеральной политической философии и анархизма — основательно позаботился об образовании своей дочери. Ее мать была не менее выдающейся личностью. Писательница и публицистка Мэри Уолстонкрафт стала автором одного из первых яростно феминистских произведений мировой литературы, «Защита прав женщины» («A Vindication of the Rights of Woman»). Она умерла через несколько дней после рождения дочери, и та всю жизнь оставалась верна и ее памяти, и радикальным идеям обоих родителей. Неудивительно, что роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» оказался наполненным глубокими смыслами.
I saw the hideous phantasm of a man stretched out…
«Мне привиделся бледный ученый, последователь оккультных наук, склонившийся над существом, которое он собирал воедино. Я увидела омерзительного фантома в человеческом обличии, а потом, после включения некоего мощного двигателя, в нем проявились признаки жизни, его движения были скованны и лишены силы. Это было ужасающее зрелище; и в высшей степени ужасающими будут последствия любых попыток человека обмануть совершенный механизм Творца».
Мэри начала работу над произведением, которое изначально было задумано в жанре новеллы. В дневниках Мэри называет свою книгу my story. Перси Шелли отнесся к замыслу с энтузиазмом, поощрял Мэри расширять повествование, и новелла выросла до размеров романа.
The principle of life, тайна ума и души человека, механизм, ими управляющий, — вот что прежде всего занимает Мэри Шелли вслед за философами-просветителями предыдущего века. Ученый Виктор Франкенштейн изготовляет из частей человеческих трупов чудовищную модель нового человека — a monster, a creature, a phantom, но тот ускользает от воли своего создателя и вступает в отношения с другими людьми. Его отталкивающая внешность внушает ужас и страх. Это сознание сперва ранит, а потом озлобляет чудовище, оно жестоко мстит своему создателю и в конце концов уничтожает самого себя. I was benevolent and good; misery made me a fiend — вот его признание. Вместо прославления могущества науки роман превращается в мрачную трагедию и для самого ученого, и для его произведения. Гордыня создателя посрамлена, открытие Франкенштейна свидетельствует одновременно и о силе разума, и о его ограниченности, об относительности добра и зла в мире, где между людьми нет естественных и справедливых отношений. Чудовище вынужденно становится и палачом, и жертвой. Казня других, казнит и себя. Его терзания столь велики, что оно приговаривает себя к казни на костре: «Я взойду на него с торжеством и буду наслаждаться муками пламенной моей гибели».
Первое издание романа в 1818 году было анонимным. Издателям не нравилось, что двадцатилетняя женщина претендует на философские рассуждения о науке, и при этом как сами издатели, так и читатели подозревали, что на самом деле автор — не Мэри, а ее муж, прославленный поэт, тем более что он написал предисловие. Но имя Мэри Шелли появилось на книге второго издания, которое вышло в Париже в 1821 году, и тогда к автору пришло должное признание.
История мгновенно стала общественным достоянием, но при этом невероятно упростилась, и Франкенштейном по ошибке часто называют именно чудовище, а не доктора. И все же необыкновенную живучесть книге обеспечили глубокие идеи и символизм романа. Чудовище — это и отголосок благородного дикаря, воспетого когда-то просветителями, и несчастный сирота, лишенный материнской ласки и ответственного воспитания, а в современной интерпретации — это изгой, беженец, никому не нужный, непонятый и гонимый.
«Франкенштейн» стоит у истоков жанра научной фантастики, получившего впоследствии широкое развитие. После Виктора Франкенштейна мы не раз будем встречаться с изобретателями, чьи блестящие открытия и дерзкие эксперименты приведут к опасным и пагубным последствиям.
Сценическим и экранным воплощениям Франкенштейна нет числа. Первый спектакль был поставлен в 1823 году, и его посмотрела сама Мэри Шелли. Она считала спектакль идиотским, но хвалила игру исполнителя роли монстра. Спектакль продержался в репертуаре разных театров до 1850 года.
Шелли внесла серьезные изменения в третье издание романа. Главным новшеством были сожаления Виктора Франкенштейна о том, что он вмешался в естественный ход вещей. Именно этот вариант публикуется чаще всего.
Первый фильм о Франкенштейне был показан в 1910 году, еще без звука.
Первый звуковой вышел в 1931-м с Борисом Карловым (Boris Karloff) в главной роли и имел большой резонанс, особенно благодаря искусному гриму, навеянному гравюрой Гойи «Сурки».
Говард Лавкрафт (Howard Phillips Lovecraft, 1880−1937), знаменитый автор ужасов, мистики и научной фантастики, большой поклонник Мэри Шелли, написал в ее честь рассказ «Герберт Уэст — реаниматор». Лавкрафт говорил, что ни одно литературное произведение не вызывает в читателе такого «вселенского ужаса перед неизвестным», как «Франкенштейн».
Массачусетский технологический институт назвал книгу Шелли «одним из лучших пособий для изобретателей, ученых и творцов всех мастей» и в 2018 году выпустил специальное издание «Франкенштейна» с актуальными комментариями.
Во время Второй мировой войны в виде чудовища Франкенштейна изображали Гитлера. Доктором Франкенштейном называли создателя противозачаточных таблеток и пионера в области гормональной контрацепции и искусственного оплодотворения Грегори Гудвина Пинкуса.
Когда создатель атомной бомбы Роберт Оппенгеймер увидел разрушительную силу своего изобретения, он вспомнил слова Виктора Франкенштейна: «Угрызения совести убивали во мне надежду. Я уже причинил непоправимое зло и жил в постоянном страхе, как бы созданный мною урод не сотворил нового злодеяния».
Айзек Азимов ввел термин «комплекс Франкенштейна», обозначающий навязчивый страх восстания разумных машин против их создателей. Затем термин этот перекочевал в сленг сначала робототехников, а потом и разработчиков искусственного интеллекта. Сам Азимов этот страх полностью разделял, что и отразилось в его знаменитых законах робототехники.
В фильме «Терминатор-2» есть отсылка к роману Шелли. Герой Арнольда Шварценеггера возвращается в прошлое, уничтожает чип и предотвращает ядерную катастрофу, которую вышедший из-под контроля искусственный интеллект должен устроить 29 августа 1997 года, то есть за день до двухсотлетия Мери Шелли.
Знаменитая анимация «Желтой подводной лодки», созданная Георгом Данингом (George Dunning) по мотивам одноименного хита «The Beatles», начинается с того, как Ринго Старр идет домой к своему другу Джону Леннону, но вместо него обнаруживает монстра Франкенштейна. Включив электричество, Старр оживляет монстра. Тот, выпив что-то, вновь становится Джоном Ленноном. Произошедшее никак не объясняется.
Пожалуй, один из самых значительных фильмов по мотивам романа —картина 1994 года режиссера Кеннета Бранага (Kenneth Branagh) «Mary Shelley’s Frankenstein». Сам Бранаг сыграл Виктора Франкенштейна, Роберт де Ниро — монстра, Елена Бонам Картер — Elizabeth. Прочие актеры не менее известны. Сюжет, конечно, слегка изменен.
Пародий тоже бесконечное множество. Например, в фильме «The New Adventures of Winnie the Pooh» в эпизоде «Frankenpooh» Пух — Чудовище, а Пятачок — его создатель, ученый.
Выдающимся явлением в истории романа стал спектакль Дэнни Бойла «Франкенштейн, или Современный Прометей» в Оливье-театре Национального театра Великобритании в 2011 году. Бенедикт Камбербэтч и Джонни Ли Миллер менялись ролями каждый вечер, по очереди играя Виктора Франкенштейна и его Создание. По замыслу режиссера этим решением актеры углубляли отношения между главными героями, как бы «создавая друг друга». Слово «монстр» убрали безвозвратно. Затем обе версии были показаны в кинотеатрах Великобритании и по всему миру, а теперь их можно посмотреть в YouTube.
За свою работу Дэнни Бойл получил премию портала «WhatsOnStage» в номинации «Лучший режиссер». Камбербэтч и Ли Миллер разделили премию газеты «Evening Standard» в номинации «Лучший актер», где судьи отметили, что «будет оскорбительно не отметить обоих актеров», а также премию Лоренса Оливье 2012 года в номинации «Лучшая мужская роль в пьесе».
В этом спектакле Создание, или Монстр, по-детски невинен. Он ждет от мира доверия и сочувствия, но сталкивается лишь со злобой, жестокостью и ненавистью. Режиссер сделал акцент на загадке происхождения человека, его природного права, а также на этическом обосновании научных исследований.
После смерти мужа Мэри Шелли зарабатывала на жизнь исключительно своими произведениями: она писала статьи для энциклопедии, детские книги, исторические повести о средневековых полководцах, сентиментальные романы о сложных отношениях отцов и детей и даже антиутопический роман о том, как в начале XXI века человечество вымерло в результате загадочной болезни. Шелли неустанно боролась за права женщин и особенно отстаивала право на развод. Но главным источником дохода оставались ее издания стихов Перси Биши Шелли и комментарии к ним.
Ее современник Leigh Hunt так сказал о Мэри Шелли в знаменитом двустишии: «And Shelley, fourfam’d,—for her parents, her lord, / And the poor lone impossible monster abhorr’d».
В переводе это примерно так: «Мэри Шелли прославили четырежды: ее родители, ее муж и одинокое невероятное чудовище, внушающее отвращение».
1816 год обернулся катастрофой для Западной Европы и Северной Америки. В результате извержения вулкана Тамбора (Индонезия) в атмосфере скопилось огромное количество вулканического пепла, который закрыл солнце и тем самым вызвал необычайно холодную погоду, и это был так называемый год без лета — the Year Without a Summer. В США его также прозвали «тысяча восемьсот насмерть замерзший» (eighteen hundred and froze to death). На картинах художника Тернера этот год запечатлен необыкновенно яркими закатами, а для английской литературы он сыграл особую роль.
Летом 1816 года в Швейцарии на берегу Женевского озера на вилле Диодати собралась небольшая компания друзей. Бесконечные холодные дожди лишили их запланированных прогулок, но радушный хозяин — а это был Байрон — усаживал всех у жаркого камина для развлекательных бесед. Его гостями были тогда еще не женатые официально Перси Шелли и Мэри Уолстонкрафт (Wollstonecraft) с полугодовалым сыном, а с ними и Клэр Клермонт, сводная сестра Мэри. При Байроне находился его личный врач, он же литератор Джон Уильям Полидори. Читали вслух во французском переводе страшные немецкие истории о привидениях — «Fantasmagoriana», а потом обсуждали до утра сверхъестественные явления.
Как-то раз разговор зашел о принципе жизни, о самой сущности жизни.
Perhaps a corpse would be re-animated, — заметила Мэри, — galvanism had given token of such things. В то время действительно были популярны сеансы гальванизма, когда электричество приводило в движение мышцы мертвой лягушки. Считалось, что первым такими экспериментами занимался философ и поэт XVIII века Эразм Дарвин, пытаясь вернуть мертвое тело обратно к жизни. Даже ходили слухи, что однажды ему удалось оживить мертвую материю. Под впечатлением от страшных рассказов Байрон предложил всем присутствующим придумать что-нибудь свое — each write a story. Поэт Шелли сразу же отказался, так как это была не его стихия, за ним и Клэр, а Мэри разволновалась, согласилась, и начались ее творческие муки. Спать разошлись далеко за полночь, но у Мэри разыгралось воображение и ей не давали покоя grim terrors. Каждое утро друзья ее встречали вопросом: Have you thought of a story?, а она грустно качала головой.
В то лето Мэри еще не было и девятнадцати лет, но у нее в душе уже была незажившая рана от смерти первого ребенка и беспокойство о полугодовалом сыне. Но у нее уже был и некоторый писательский опыт. Именно ее страсть к сочинительству сблизила ее с Шелли, когда он стал посещать дом ее отца, Уильяма Годвина. Годвин — романист, драматург, один из основателей либеральной политической философии и анархизма — основательно позаботился об образовании своей дочери. Ее мать была не менее выдающейся личностью. Писательница и публицистка Мэри Уолстонкрафт стала автором одного из первых яростно феминистских произведений мировой литературы, «Защита прав женщины» («A Vindication of the Rights of Woman»). Она умерла через несколько дней после рождения дочери, и та всю жизнь оставалась верна и ее памяти, и радикальным идеям обоих родителей. Неудивительно, что роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» оказался наполненным глубокими смыслами.
I saw the hideous phantasm of a man stretched out…
«Мне привиделся бледный ученый, последователь оккультных наук, склонившийся над существом, которое он собирал воедино. Я увидела омерзительного фантома в человеческом обличии, а потом, после включения некоего мощного двигателя, в нем проявились признаки жизни, его движения были скованны и лишены силы. Это было ужасающее зрелище; и в высшей степени ужасающими будут последствия любых попыток человека обмануть совершенный механизм Творца».
Мэри начала работу над произведением, которое изначально было задумано в жанре новеллы. В дневниках Мэри называет свою книгу my story. Перси Шелли отнесся к замыслу с энтузиазмом, поощрял Мэри расширять повествование, и новелла выросла до размеров романа.
The principle of life, тайна ума и души человека, механизм, ими управляющий, — вот что прежде всего занимает Мэри Шелли вслед за философами-просветителями предыдущего века. Ученый Виктор Франкенштейн изготовляет из частей человеческих трупов чудовищную модель нового человека — a monster, a creature, a phantom, но тот ускользает от воли своего создателя и вступает в отношения с другими людьми. Его отталкивающая внешность внушает ужас и страх. Это сознание сперва ранит, а потом озлобляет чудовище, оно жестоко мстит своему создателю и в конце концов уничтожает самого себя. I was benevolent and good; misery made me a fiend — вот его признание. Вместо прославления могущества науки роман превращается в мрачную трагедию и для самого ученого, и для его произведения. Гордыня создателя посрамлена, открытие Франкенштейна свидетельствует одновременно и о силе разума, и о его ограниченности, об относительности добра и зла в мире, где между людьми нет естественных и справедливых отношений. Чудовище вынужденно становится и палачом, и жертвой. Казня других, казнит и себя. Его терзания столь велики, что оно приговаривает себя к казни на костре: «Я взойду на него с торжеством и буду наслаждаться муками пламенной моей гибели».
Первое издание романа в 1818 году было анонимным. Издателям не нравилось, что двадцатилетняя женщина претендует на философские рассуждения о науке, и при этом как сами издатели, так и читатели подозревали, что на самом деле автор — не Мэри, а ее муж, прославленный поэт, тем более что он написал предисловие. Но имя Мэри Шелли появилось на книге второго издания, которое вышло в Париже в 1821 году, и тогда к автору пришло должное признание.
История мгновенно стала общественным достоянием, но при этом невероятно упростилась, и Франкенштейном по ошибке часто называют именно чудовище, а не доктора. И все же необыкновенную живучесть книге обеспечили глубокие идеи и символизм романа. Чудовище — это и отголосок благородного дикаря, воспетого когда-то просветителями, и несчастный сирота, лишенный материнской ласки и ответственного воспитания, а в современной интерпретации — это изгой, беженец, никому не нужный, непонятый и гонимый.
«Франкенштейн» стоит у истоков жанра научной фантастики, получившего впоследствии широкое развитие. После Виктора Франкенштейна мы не раз будем встречаться с изобретателями, чьи блестящие открытия и дерзкие эксперименты приведут к опасным и пагубным последствиям.
Сценическим и экранным воплощениям Франкенштейна нет числа. Первый спектакль был поставлен в 1823 году, и его посмотрела сама Мэри Шелли. Она считала спектакль идиотским, но хвалила игру исполнителя роли монстра. Спектакль продержался в репертуаре разных театров до 1850 года.
Шелли внесла серьезные изменения в третье издание романа. Главным новшеством были сожаления Виктора Франкенштейна о том, что он вмешался в естественный ход вещей. Именно этот вариант публикуется чаще всего.
Первый фильм о Франкенштейне был показан в 1910 году, еще без звука.
Первый звуковой вышел в 1931-м с Борисом Карловым (Boris Karloff) в главной роли и имел большой резонанс, особенно благодаря искусному гриму, навеянному гравюрой Гойи «Сурки».
Говард Лавкрафт (Howard Phillips Lovecraft, 1880−1937), знаменитый автор ужасов, мистики и научной фантастики, большой поклонник Мэри Шелли, написал в ее честь рассказ «Герберт Уэст — реаниматор». Лавкрафт говорил, что ни одно литературное произведение не вызывает в читателе такого «вселенского ужаса перед неизвестным», как «Франкенштейн».
Массачусетский технологический институт назвал книгу Шелли «одним из лучших пособий для изобретателей, ученых и творцов всех мастей» и в 2018 году выпустил специальное издание «Франкенштейна» с актуальными комментариями.
Во время Второй мировой войны в виде чудовища Франкенштейна изображали Гитлера. Доктором Франкенштейном называли создателя противозачаточных таблеток и пионера в области гормональной контрацепции и искусственного оплодотворения Грегори Гудвина Пинкуса.
Когда создатель атомной бомбы Роберт Оппенгеймер увидел разрушительную силу своего изобретения, он вспомнил слова Виктора Франкенштейна: «Угрызения совести убивали во мне надежду. Я уже причинил непоправимое зло и жил в постоянном страхе, как бы созданный мною урод не сотворил нового злодеяния».
Айзек Азимов ввел термин «комплекс Франкенштейна», обозначающий навязчивый страх восстания разумных машин против их создателей. Затем термин этот перекочевал в сленг сначала робототехников, а потом и разработчиков искусственного интеллекта. Сам Азимов этот страх полностью разделял, что и отразилось в его знаменитых законах робототехники.
В фильме «Терминатор-2» есть отсылка к роману Шелли. Герой Арнольда Шварценеггера возвращается в прошлое, уничтожает чип и предотвращает ядерную катастрофу, которую вышедший из-под контроля искусственный интеллект должен устроить 29 августа 1997 года, то есть за день до двухсотлетия Мери Шелли.
Знаменитая анимация «Желтой подводной лодки», созданная Георгом Данингом (George Dunning) по мотивам одноименного хита «The Beatles», начинается с того, как Ринго Старр идет домой к своему другу Джону Леннону, но вместо него обнаруживает монстра Франкенштейна. Включив электричество, Старр оживляет монстра. Тот, выпив что-то, вновь становится Джоном Ленноном. Произошедшее никак не объясняется.
Пожалуй, один из самых значительных фильмов по мотивам романа —картина 1994 года режиссера Кеннета Бранага (Kenneth Branagh) «Mary Shelley’s Frankenstein». Сам Бранаг сыграл Виктора Франкенштейна, Роберт де Ниро — монстра, Елена Бонам Картер — Elizabeth. Прочие актеры не менее известны. Сюжет, конечно, слегка изменен.
Пародий тоже бесконечное множество. Например, в фильме «The New Adventures of Winnie the Pooh» в эпизоде «Frankenpooh» Пух — Чудовище, а Пятачок — его создатель, ученый.
Выдающимся явлением в истории романа стал спектакль Дэнни Бойла «Франкенштейн, или Современный Прометей» в Оливье-театре Национального театра Великобритании в 2011 году. Бенедикт Камбербэтч и Джонни Ли Миллер менялись ролями каждый вечер, по очереди играя Виктора Франкенштейна и его Создание. По замыслу режиссера этим решением актеры углубляли отношения между главными героями, как бы «создавая друг друга». Слово «монстр» убрали безвозвратно. Затем обе версии были показаны в кинотеатрах Великобритании и по всему миру, а теперь их можно посмотреть в YouTube.
За свою работу Дэнни Бойл получил премию портала «WhatsOnStage» в номинации «Лучший режиссер». Камбербэтч и Ли Миллер разделили премию газеты «Evening Standard» в номинации «Лучший актер», где судьи отметили, что «будет оскорбительно не отметить обоих актеров», а также премию Лоренса Оливье 2012 года в номинации «Лучшая мужская роль в пьесе».
В этом спектакле Создание, или Монстр, по-детски невинен. Он ждет от мира доверия и сочувствия, но сталкивается лишь со злобой, жестокостью и ненавистью. Режиссер сделал акцент на загадке происхождения человека, его природного права, а также на этическом обосновании научных исследований.
После смерти мужа Мэри Шелли зарабатывала на жизнь исключительно своими произведениями: она писала статьи для энциклопедии, детские книги, исторические повести о средневековых полководцах, сентиментальные романы о сложных отношениях отцов и детей и даже антиутопический роман о том, как в начале XXI века человечество вымерло в результате загадочной болезни. Шелли неустанно боролась за права женщин и особенно отстаивала право на развод. Но главным источником дохода оставались ее издания стихов Перси Биши Шелли и комментарии к ним.
Ее современник Leigh Hunt так сказал о Мэри Шелли в знаменитом двустишии: «And Shelley, fourfam’d,—for her parents, her lord, / And the poor lone impossible monster abhorr’d».
В переводе это примерно так: «Мэри Шелли прославили четырежды: ее родители, ее муж и одинокое невероятное чудовище, внушающее отвращение».
Преподаватель английского языка
Понравился урок? Поделитесь записью в любимой социальной сети
Другие материалы сайта