«Блудный язык: любовь и ненависть между американским и британским английским"
Пишет наш постоянный автор Наталья ПОГОДИНА:
Уже достаточно долго я провожу уроки исключительно по аутентичным материалам и часто использую в близком соседстве письменные и устные источники английской речи различного географического происхождения — хочется, чтобы глаз и ухо учеников привыкали к разноликому и разноакцентному великолепию английского. А часто ли мы задумываемся над тем, как сами носители, например с одного острова, воспринимают английский с другого материка?
Уже достаточно долго я провожу уроки исключительно по аутентичным материалам и часто использую в близком соседстве письменные и устные источники английской речи различного географического происхождения — хочется, чтобы глаз и ухо учеников привыкали к разноликому и разноакцентному великолепию английского. А часто ли мы задумываемся над тем, как сами носители, например с одного острова, воспринимают английский с другого материка?
Лингвист Линн Мерфи (Lynne Murphy) написала увлекательную книгу «The Prodigal Tongue: The Love-Hate Relationship Between American and British English» («Блудный язык: любовь и ненависть между американским и британским английским»). В этой книге автор увлеченно и методично исследует «высокие отношения» (мифы, стереотипы, взаимные претензии) американского и британского английского — двух, как она их называет, нациолектов (nationlects).
Линн Мерфи собрала огромное количество примеров — от историй из жизни до многочисленных цитат из книг, научных статей и прессы. Эту занимательную коллекцию автор перебирает у нас на глазах, как лингвистический кубик Рубика, сопровождая процесс историческими, социологическими и психолингвистическими комментариями. Получаются очень выразительные картинки, демонстрирующие различия между американским и британским вариантами английского языка — «различия поверхностные и глубокие, простые и сложные, очевидные и не очень», различия, которые произрастают из всевозможных взаимодействий языка с другими сферами жизни и зависят от времени и географии, от контакта с другими языками, от социальной иерархии. Различия между нациолектами порождают массу вопросов и заставляют задуматься: а что же сами носители ценят в родном языке?
Главные темы книги, конечно же, — орфография, взаимные заимствования, различия в вокабуляре, грамматике и стилях британского и американского английского. Однако не ждите ничего в духе «десять отличий в спеллинге» или «американизмы, проникшие в британский английский за последние пять лет». Автор действительно упоминает подобные заголовки, но с другой целью. Линн Мерфи вывела свое собственное правило: Any list of more than seven «Americanisms» or «Britishisms» [not compiled by a trained lexicographer] will contain nonsense. Иными словами, не увлекайтесь псевдолингвистическими исследованиями, которые регулярно и в большом количестве поставляет интернет, потому что «британо-американские словари лексических расхождений не идеальны, но освещения подобных различий в прессе, как правило, откровенно никуда не годятся».
Линн Мерфи — американка и уже больше двадцати лет живет и работает в Британии. Именно поэтому так интересно читать ее книгу — это не праздно-спонтанные выводы «янки при дворе», не заумные теоретизирования кабинетного ученого «на удаленке», а профессиональный анализ полевых, можно сказать, исследований, результат как минимум каждодневных, если не ежечасных наблюдений. Возможно, некоторые формулировки покажутся излишне категоричными, но все сглаживают ирония и юмор (и автора, и читателя). Предельная честность и критическое мышление — весьма эффективные инструменты для препарирования языковых процессов, происходящих на разделенных океаном лингвистических сценах. К примеру, Линн Мерфи отмечает гиперчувствительность англичан, опасающихся за чистоту своего варианта языка, «страдающего от массовой экспансии американизмов», и говорит, что у американцев, в свою очередь, часто развивается комплекс вербальной неполноценности: невротическое понижение лингвистической самооценки. Нехватка лингвистической самодостаточности у американцев проявляется в повседневных мелочах, пишет Мерфи: «Everything sounds better in a British accent,» they say. (И даже можно купить футболки с такой надписью.)
Американцы с хорошим образованием особенно склонны к сомнениям в том, что их американский вариант английского кому-то нужен: A medical doctor writes on his blog that British nappy (derived from baby-talk for napkin) sounds «so much more civilized than diaper». Преподаватели в американских вузах замечают, что студенты в эссе используют whilst вместо while и grey вместо gray, считая, что бритишизмы придадут написанному интеллектуального лоска.
Каждый из процитированных в книге примеров и выводов сопровождается подтверждающей ссылкой. Линн Мерфи не только наблюдает за окружением, но подвергает тщательному анализу и свое собственное поведение и реакции и признается: Even I have to admit the satisfaction I feel (or is it relief?) when Britons compliment me on having a «soft» accent that isn’t «too American».
И все же не стоит забывать про критическое мышление и ироничный взгляд автора. Лекарство от американского вербального комплекса неполноценности существует, и это — сюрприз-сюрприз — поездка в Англию: A sure cure for American Verbal Inferiority Complex is a trip to England. British English sounds much finer when it’s filtered through Masterpiece Theatre and BBC America.
Никому — и самой Линн Мерфи — не возбраняется похихикать или поворчать по поводу речевых или языковых странностей и особенностей. Но Мерфи — лингвист, профессионал, так что даже шутливый выпад в сторону какого-то языкового явления у нее обычно заканчивается образовательным пассажем. Например, про общебританский сантимент «они наш футбол соккером называют» она пишет: Before I go much further on the topic of whose words are older, I’ve got to get this one off my chest. Britain, Americans call your football soccer because you taught them to. Just like rugger is a nickname for rugby football, soccer came from the full name of the game, association football. The word comes from England. You should be proud of it. There, that feels better.
Мерфи пишет, что английский язык заслуживает лучшей доли, нежели быть поводом для создания стереотипов и развешивания ярлыков: In this book, I’m saying: If you want to stereotype other people as intelligent, sexy, crass, or limp, I can’t stop you. But leave English out of it. The language itself—in any of its forms—deserves better. Мерфи говорит, что, согласно исследованиям социолингвистов, высокомерное или уважительное отношение к отдельным вариантам языка — это, по сути, проекция отношения к конкретным людям, говорящим на этом языке или диалекте: Distaste or admiration for a particular way of speaking is just thinly cloaked distaste or admiration for the people who speak that way. Which accents sound sexy is pretty well correlated with which people are considered sexy even when their mouths are shut.
При самом огромнейшем желании я не в силах описать всей увлекательности лингвистического круиза из Британии в Америку и обратно, ведь ничто не ускользает от пытливого взгляда и уха исследователя — не только клише и стереотипы, различия в лексике и грамматике, но даже программы обучения в вузах и стили написания некрологов. «The Prodigal Tongue» — книга, определенно заслуживающая внимания преподавателей английского языка. И дело не только в том, что нам регулярно приходится объяснять разницу или выбирать между двумя вариантами английского. Кстати, в книге об этом тоже есть, и я солидарна с легким изумлением, которое выражает Линн: This means that learners of English are meant to be conscious about which English they’re aiming for and which one they’re getting. I look back at my school experience of learning Latin American Spanish with a Puerto Rican twist and my teacher’s Brooklyn accent, and I wonder at that expectation.
Так вот, среди блестящих выводов и предположений, сделанных Линн Мерфи в этой книге, меня особенно тронуло ее размышление о демократичной природе правил языка: если у всех есть доступ к правилам, то все их могут использовать. Если все их используют, то мы лингвистически равны. Нет никакой нужды быть одаренным «хорошим ухом», которое развивается с воспитанием и образованием. Правила не оказывают языку великой услуги, но они дают людям ощущение, что у них есть ключ к хорошей речи и письму. If everyone has access to the rules, then everyone can use them. If everyone uses them, then we are linguistically equal. There’s no need to be blessed with the «good ear» that comes with breeding or education. The rules do the language no great service, but they help people feel like they have the key to speaking and writing well. Это касается не только носителей нациолектов английского. Это и наше успокоительное: я сама регулярно почти то же самое говорю начинающим и тем, кто готовится к экзаменам. Невозможно знать многоликий и многогранный английский в совершенстве, но мы можем постараться запомнить как можно больше слов и (почти все) правила и научиться прилично говорить и писать.
Наличие разных вариантов английского не означает, что мы должны немедленно сделать выбор или — еще хуже — стать шовинистами в отношении какого-то конкретного варианта. Можно же просто любить, праздновать и наслаждаться, учить язык и затем посмотреть, куда нас это приведет. Ведь, как говорит Линн Мерфи, мир, возможно, и мал, но английский язык — большой.
Линн Мерфи собрала огромное количество примеров — от историй из жизни до многочисленных цитат из книг, научных статей и прессы. Эту занимательную коллекцию автор перебирает у нас на глазах, как лингвистический кубик Рубика, сопровождая процесс историческими, социологическими и психолингвистическими комментариями. Получаются очень выразительные картинки, демонстрирующие различия между американским и британским вариантами английского языка — «различия поверхностные и глубокие, простые и сложные, очевидные и не очень», различия, которые произрастают из всевозможных взаимодействий языка с другими сферами жизни и зависят от времени и географии, от контакта с другими языками, от социальной иерархии. Различия между нациолектами порождают массу вопросов и заставляют задуматься: а что же сами носители ценят в родном языке?
Главные темы книги, конечно же, — орфография, взаимные заимствования, различия в вокабуляре, грамматике и стилях британского и американского английского. Однако не ждите ничего в духе «десять отличий в спеллинге» или «американизмы, проникшие в британский английский за последние пять лет». Автор действительно упоминает подобные заголовки, но с другой целью. Линн Мерфи вывела свое собственное правило: Any list of more than seven «Americanisms» or «Britishisms» [not compiled by a trained lexicographer] will contain nonsense. Иными словами, не увлекайтесь псевдолингвистическими исследованиями, которые регулярно и в большом количестве поставляет интернет, потому что «британо-американские словари лексических расхождений не идеальны, но освещения подобных различий в прессе, как правило, откровенно никуда не годятся».
Линн Мерфи — американка и уже больше двадцати лет живет и работает в Британии. Именно поэтому так интересно читать ее книгу — это не праздно-спонтанные выводы «янки при дворе», не заумные теоретизирования кабинетного ученого «на удаленке», а профессиональный анализ полевых, можно сказать, исследований, результат как минимум каждодневных, если не ежечасных наблюдений. Возможно, некоторые формулировки покажутся излишне категоричными, но все сглаживают ирония и юмор (и автора, и читателя). Предельная честность и критическое мышление — весьма эффективные инструменты для препарирования языковых процессов, происходящих на разделенных океаном лингвистических сценах. К примеру, Линн Мерфи отмечает гиперчувствительность англичан, опасающихся за чистоту своего варианта языка, «страдающего от массовой экспансии американизмов», и говорит, что у американцев, в свою очередь, часто развивается комплекс вербальной неполноценности: невротическое понижение лингвистической самооценки. Нехватка лингвистической самодостаточности у американцев проявляется в повседневных мелочах, пишет Мерфи: «Everything sounds better in a British accent,» they say. (И даже можно купить футболки с такой надписью.)
Американцы с хорошим образованием особенно склонны к сомнениям в том, что их американский вариант английского кому-то нужен: A medical doctor writes on his blog that British nappy (derived from baby-talk for napkin) sounds «so much more civilized than diaper». Преподаватели в американских вузах замечают, что студенты в эссе используют whilst вместо while и grey вместо gray, считая, что бритишизмы придадут написанному интеллектуального лоска.
Каждый из процитированных в книге примеров и выводов сопровождается подтверждающей ссылкой. Линн Мерфи не только наблюдает за окружением, но подвергает тщательному анализу и свое собственное поведение и реакции и признается: Even I have to admit the satisfaction I feel (or is it relief?) when Britons compliment me on having a «soft» accent that isn’t «too American».
И все же не стоит забывать про критическое мышление и ироничный взгляд автора. Лекарство от американского вербального комплекса неполноценности существует, и это — сюрприз-сюрприз — поездка в Англию: A sure cure for American Verbal Inferiority Complex is a trip to England. British English sounds much finer when it’s filtered through Masterpiece Theatre and BBC America.
Никому — и самой Линн Мерфи — не возбраняется похихикать или поворчать по поводу речевых или языковых странностей и особенностей. Но Мерфи — лингвист, профессионал, так что даже шутливый выпад в сторону какого-то языкового явления у нее обычно заканчивается образовательным пассажем. Например, про общебританский сантимент «они наш футбол соккером называют» она пишет: Before I go much further on the topic of whose words are older, I’ve got to get this one off my chest. Britain, Americans call your football soccer because you taught them to. Just like rugger is a nickname for rugby football, soccer came from the full name of the game, association football. The word comes from England. You should be proud of it. There, that feels better.
Мерфи пишет, что английский язык заслуживает лучшей доли, нежели быть поводом для создания стереотипов и развешивания ярлыков: In this book, I’m saying: If you want to stereotype other people as intelligent, sexy, crass, or limp, I can’t stop you. But leave English out of it. The language itself—in any of its forms—deserves better. Мерфи говорит, что, согласно исследованиям социолингвистов, высокомерное или уважительное отношение к отдельным вариантам языка — это, по сути, проекция отношения к конкретным людям, говорящим на этом языке или диалекте: Distaste or admiration for a particular way of speaking is just thinly cloaked distaste or admiration for the people who speak that way. Which accents sound sexy is pretty well correlated with which people are considered sexy even when their mouths are shut.
При самом огромнейшем желании я не в силах описать всей увлекательности лингвистического круиза из Британии в Америку и обратно, ведь ничто не ускользает от пытливого взгляда и уха исследователя — не только клише и стереотипы, различия в лексике и грамматике, но даже программы обучения в вузах и стили написания некрологов. «The Prodigal Tongue» — книга, определенно заслуживающая внимания преподавателей английского языка. И дело не только в том, что нам регулярно приходится объяснять разницу или выбирать между двумя вариантами английского. Кстати, в книге об этом тоже есть, и я солидарна с легким изумлением, которое выражает Линн: This means that learners of English are meant to be conscious about which English they’re aiming for and which one they’re getting. I look back at my school experience of learning Latin American Spanish with a Puerto Rican twist and my teacher’s Brooklyn accent, and I wonder at that expectation.
Так вот, среди блестящих выводов и предположений, сделанных Линн Мерфи в этой книге, меня особенно тронуло ее размышление о демократичной природе правил языка: если у всех есть доступ к правилам, то все их могут использовать. Если все их используют, то мы лингвистически равны. Нет никакой нужды быть одаренным «хорошим ухом», которое развивается с воспитанием и образованием. Правила не оказывают языку великой услуги, но они дают людям ощущение, что у них есть ключ к хорошей речи и письму. If everyone has access to the rules, then everyone can use them. If everyone uses them, then we are linguistically equal. There’s no need to be blessed with the «good ear» that comes with breeding or education. The rules do the language no great service, but they help people feel like they have the key to speaking and writing well. Это касается не только носителей нациолектов английского. Это и наше успокоительное: я сама регулярно почти то же самое говорю начинающим и тем, кто готовится к экзаменам. Невозможно знать многоликий и многогранный английский в совершенстве, но мы можем постараться запомнить как можно больше слов и (почти все) правила и научиться прилично говорить и писать.
Наличие разных вариантов английского не означает, что мы должны немедленно сделать выбор или — еще хуже — стать шовинистами в отношении какого-то конкретного варианта. Можно же просто любить, праздновать и наслаждаться, учить язык и затем посмотреть, куда нас это приведет. Ведь, как говорит Линн Мерфи, мир, возможно, и мал, но английский язык — большой.
Преподаватель английского языка
Понравился урок? Поделитесь записью в любимой социальной сети
Другие материалы сайта