Какой английский нам преподают — британский или американский?

Традиционно у нас в России превалирует британский вариант. Американский долго либо игнорировался, либо даже карался. В середине 60-х мой сокурсник по филологическому факультету МГУ был вынужден поменять специальность, так как наша заведующая кафедрой американский акцент не выносила. И часто я слышала странное мнение, что американский вариант — это сленг!

Многое изменилось с тех пор, громче зазвучали американские фильмы и песни. Те, у кого чуткое ухо, стали настораживаться и спрашивать: «А как правильно — dance или dance?», имея в виду классическую разницу между британским долгим низким, как в слове car, и кратким, как в слове bag. Ответ обычно такой: «Как тебе удобно. Но если ты выбираешь американский вариант, будь последователен, stick to it».

Легко сказать, но как это сделать? Различий гораздо больше, чем они указываются на одной страничке, например в грамматике Раймонда Мерфи, и некоторые из них столь существенны, что ошибки могут привести к фатальному непониманию. Классический пример — слово fanny. Будем осторожны.

Если же добавить при объяснении, что сам Шекспир произносил dance, как современные американцы, тут глаза у детей округляются. Это правда, американский сохранил много вариантов, которые британцами воспринимаются как архаизмы. Например, американское I've gotten и британское I've got; американское fall и британское autumn.

Сравним два примера на subjunctive, который архаичен уже по определению.
I suggest he should do it.
I suggest he do it.
Второй пример с инфинитивом без частицы to более характерен для американского английского.
Или should и ought to, что для британцев практически синонимы. А вот американцы на экзаменах должны увидеть различие.

Слово yonder — «там» (у Чосера и Шекспира оно вполне живое — Lady, by yonder blessed moon I swear / That tips with silver all these fruit-tree tops) или «тот» (Yon light is not day-light, I know it). В современном британском его редко встретишь, а в романе «Убить пересмешника», написанном в Америке в конце 50-х, мальчик Джем употребляет его без запинки: Scout yonder's been readin' ever since she was born.

To play truant — пропускать уроки без уважительной причины. Гамлет и Горацио, а значит — современники Шекспира, именно так и называли это поведение.
Hamlet: But what in faith make you from Wittenberg?
Horatio: A truant disposition, good my lord (по склонности к безделью).

В Америке это выражение более употребительно, чем на исторической родине, хотя термин truancy в официальных документах присутствует. Справедливости ради заметим, что американские школьники говорят также playing hooky, а британцы — skiving off и bunking.

Никто точно не знает, когда американский вариант стал отделяться от своего родителя. Звук «р» — так называемое произношение rhotic, то есть присутствие «р» в сочетаниях er и ar, с которым англичане расстались лет через двести после Шекспира, — в речи американцев сохранился до сих пор, и все словари пунктуально отмечают разницу в произношении значком «доллар».

Во время войны за независимость (1775−1783) солдаты обеих сторон не произносили join и poison, так же, как сегодня, но как-то вроде jine и pison. Speak и tea звучали как spake и tay, certain и merchant — ближе к sartin и marchant. Слово clerk на британском телевидении прозвучит как klark, на американском — с кратким звуком, как в слове term.

Интересен пример с вариантами произношения слова vermin (нечисть), которое в Америке звучит как varmint или varmi, особенно в районах Аппалачей, где до сих пор можно найти поселения, где люди говорят на языке Шекспира. Там можно услышать такие старые слова, как afeared, tetchy, consarrn it, yourn (for yours), hisn (for his), et (ate), sassy (saucy), jined (for joined), и множество других, уже вышедших из употребления в современном языке.

Gotten сохранилось в Англии всего лишь в нескольких устойчивых выражениях, например ill-gotten gains. Слово sick также претерпело изменения на родине, но сохранило старое значение «болен» в Америке. Например, у Шекспира в «Генрихе V»: He is very sick, and would to bed. Есть еще выражения sick bay (лазарет), sick note (медицинская справка), in sickness and in health, to be off sick, sickbed, homesick, и lovesick. Слово же ill британцы употребляют, когда американцы сказали бы injured, как, например, в газете можно прочесть: seriously ill in hospital.

Британское sick означает «меня тошнит». I'm sick and tired — сыт по горло.
Oh, you are sick of self-love, Malvolio, — говорит графиня Оливия своему дворецкому как будто даже с некоторым сочувствием. Понятно, что эгоизм Мальволио носит патологический характер.

Ушли из английского mad в значении angry, platter как большое блюдо, assignment в значении «задание» (осталось только как юридический термин), deck of cards (pack in England), slim в смысле small, mean в значении stingy, trash как мусор (есть у Шекспира), hog как синоним pig, mayhem (хаос, беспорядок), magnetic, chore, skillet, ragamuffin, homespun и выражение I guess. Точнее, ушли и вернулись на родину под влиянием американского.

Слово maybe в Оксфордском словаре в 20-е годы сопровождалось пометой «устаревшее и диалектальное». Также умерло в Британии слово quit в значении «уволиться». Словарь Longman и сейчас помечает: устаревшее. To leaf through a book было впервые зарегистрировано в Британии в 1613 году, затем вышло из употребления, а позже вернулось из Америки.

Almost, которое в 1901 году было названо Оксфордским словарем устаревшим, пришло обратно на родину из гангстерских фильмов. Но и сейчас современные словари отмечают, что оно чаще встречается в Америке, а в Британии предпочитают nearly.

Такой признанный авторитет, как поэт и критик Сэмюэль Кольридж, с презрением отвергал низкое и вульгарное talented как американский сленг, не подозревая, что это слово употреблялось в Англии уже в 1422 году.

Великий английский лексикограф Сэмюэль Джонсон считал, что все американцы — это «раса уголовников. Если мы их не вешаем, они уже должны быть нам благодарны». По этой причине Джонсон отвергал такие слова, как glee, jeopardy и smoulder, хотя они существовали в его стране ранее.

Яростным атакам подверглось слово to antagonize, введенное Джоном Квинси Адамсом, а также progress как глагол, хотя оно употреблялось и Шекспиром, и Бэконом. Слово scientist называли дешевым и вульгарным продуктом трансатлантического сленга.


Издевались над языком Томаса Джефферсона, а ведь это — «золотое перо» Америки тех лет! «О пощадите наш родной язык, мистер Джефферсон!
Слово belittle, может быть, звучит красиво в Вирджинии, но в наших краях мы должны ломать голову, чтобы догадаться о его значении. Стыдно, мистер Джефферсон!" Теперь нас не удивляет, что именно Джефферсон изобрел слово «англофобия».

Трудно не восхищаться и стилем Бенджамина Франклина, по-пуритански чистым, без излишеств и вычурностей, имеющим много общего со стилем Дефо. А вот шотландский философ Дэвид Юм нашел в нем много недостатков — опять эти «отвратительные американизмы». Бедняга Франклин — вернее, великий Франклин — униженно извинялся: «Вот спасибо Вам, учту Ваши полезные замечания».

Франклин признавал, что такие слова, как pejorate (ухудшать) и colonize, нехороши. И слово unshakable обещал больше не употреблять. И клялся, что они там в Америке будут стараться изо всех сил держать английский язык Острова, то бишь Англии, в чистоте. Но все же не удержался и ввел такие слова, как eventuate, demoralize и constitutionality.

Это «низкопоклонство» перед британской культурой держалось долго. Уже в XIX веке Брайант, один из ведущих журналистов США, редактор газеты New York Evening Post, не допускал в печать такие слова, как lengthy и presidential, так как за столетие до него они были заклеймены как американизмы. A ведь Джефферсон был гораздо смелей и осуждал рабское подчинение правилам, установленным Сэмюэлем Джонсоном.

И сейчас, если кому-то в Британии не нравится какое-то слово, ему присуждается ярлык американизма. Осуждаются такие слова как maximize, minimize и input, хотя первые два употребил Иеремия Бентам двести лет назад, а последнее появилось в переводе Библии, сделанном Уиклифом в XIV веке.

Как ни смешно это звучит сегодня, но с американским влиянием боролись долго, хоть и безуспешно. В 1930 году член парламента призвал сократить показ американских фильмов в Англии, так как «и слова, и акцент совершенно отвратительны, и нет сомнений в том, что эти фильмы оказывают развращающее влияние на наш язык» (в оригинале an evil influence).

В 1978 году член палаты лордов высказался в похожем ключе: «Если есть на земле более отвратительный (hideous) язык, чем американский вариант английского, то я бы хотел знать, какой же он».

Несмотря на все усилия пуристов, влияние американизмов усиливается.
Truck гораздо употребительней, чем lorry; airplane вытесняет aeroplane; мы не ставим частицу to после help; don't have удобнее, чем haven't got; jail, а не goal, burden, а не burthen, clue, а не clew и т. д.

Антагонизм принимает различные формы. Знакомый мне американец восхищается британским вариантом: «Это культура, это красиво». Другой знакомый американец, признается: «Мне противно слышать, когда schedule произносят по-британски».

Уж сколько раз твердили миру, что у языков свои законы, а всхлипывания и гневные окрики продолжаются. А нам-то что делать? Непонятно. Куда ж нам плыть?